Валерий Гаркалин — «Личное дело», часть первая

Ну что же, начнем. Валерий Гаркалин, «Личное дело». Валерий, это не автобиографические факты, скорее сборник Ваших цитат, которые относятся к разному времени. Мы разыскали их в сети Интернет.

ГАРКАЛИН: С удовольствием послушаю о себе — любимом.

САРАЛИДЗЕ: Речь пойдет даже не о Вас, а о том, что Вы говорили.

«Жизнь дается человеку для жизни. Актерская профессия, это значимая часть жизни, любимая работа, но еще не сама жизнь». «Обо мне говорили много дурного, но при моем ритме жизни я бы этого просто не успевал. Я преподавал в ГИТИСе, режиссировал спектакли, старался проводить время с любимой женой и воспитывал, по мере сил, свою дочь».

Ваш ответ на вопрос о фильме «Ширли-мырли»: «Эта лента — настоящая народная комедия. О ее популярности я сужу по тому факту, что люди на улице встречают меня фразой: «Капусточка, конечно, дело хорошее. Но в доме нужно держать и мясные закуски». Эту фразу каждый день слышу, спать спокойно не буду, если однажды мне ее не скажут.

РУЖЕЙНИКОВ: Моя жена эту фразу обожает, повторяет ее мне частенько. Еще несколько Ваших высказываний, Валерий.

«Самый низкий уровень смертности от инфаркта у французов, потому как они отдыхают, как только чувствуют в этом необходимость. Теперь и я беру пример с жителей Франции». «Каждый человек неповторим и в каждом из нас живет творческая личность, свои поэты и художники существуют среди нас и сегодня. Но все, же современная литература и драматургия наполнены ... пустотой, душевной мелочностью». Мы не переврали ничего из Ваших высказываний, Валерий?

ГАРКАЛИН: Цитаты верные, но вырваны из контекста, а значит уловить правильный смысл высказывания не возможно.

РУЖЕЙНИКОВ: Это верно замечено, но у Вас прекрасная возможность имеется все объяснить и уточнить лично.

САРАЛИДЗЕ: Мы привели эти цитаты специально, поскольку дальнейшие вопросы будут с этим связаны. Мне хотелось бы спросить о фильме «Ширли-мырли». Многие актеры жалуются, что популярность какой — либо одной роли мешает дальнейшей карьере.

РУЖЕЙНИКОВ: Человека начинают воспринимать как исполнителя ролей определенного плана. Если роль бандита удалась, все режиссеры будут предлагать только бандитов, а если милиционера хорошо сыграл — быть тебе экранным стражем порядка. Маска прилипает, как говорится.

САРАЛИДЗЕ: Скажу честно, никак не могу понять подобных жалоб. На мой взгляд, лучше уж оставаться актером одной роли, но при этом быть популярным и узнаваемым, чем сыграть сотню ролей в театре и кино, но при этом зритель не помнит, где и в каких.

ГАРКАЛИН: Причем вряд ли и вспомнят. Если уж не задалась актерская деятельность, можно разве что примелькаться.

САРАЛИДЗЕ: Вы правы, скорее всего, не вспомнят вовсе. А лично Вы как к этому относитесь?

ГАРКАЛИН: Дело здесь даже и не в памяти народной, ибо она избирательна. Народная память, оставляет себе лучших, но не всегда подходящих. Мне кажется, что я как раз не самый подходящий. Где — то я прочел, что народ всегда выбирает для истории тех, кто меньше всего соответствует его требованиям. Так испанцы преподнесли потомкам Сервантеса с его Дон Кихотом. Это может быть и критика, реалистичная и беспощадная, такая как у Достоевского, Толстого или Пушкина.

РУЖЕЙНИКОВ: Ну, зря Вы так о народе.

ГАРКАЛИН: Вот так я и завоевывал популярность, в чем — то даже и незаслуженную.

РУЖЕЙНИКОВ: Народом ведь и управлять можно. По крайней мере, так психологи утверждают.

ГАРКАЛИН: Однако выбор свой он делает независимо, безо всякого управления. Правда, критериев этого выбора никто так и не смог понять.

РУЖЕЙНИКОВ: То есть Вы считаете, что слава народная не зависит от каких — то особых умений, только от таланта?

ГАРКАЛИН: Именно это я и хочу сказать. Вы ведь не считаете, что Пушкина или Достоевского нам всем навязали?

РУЖЕЙНИКОВ: Знаете, я хочу привести другой пример — Сергей Есенин. Главным поэтом России он стал только в свободных шестидесятых, а сейчас его популярность даже выше чем у Пушкина. Но сколько времени это заняло. А Вы уже сейчас любимец народа и этим никто не управлял. Понимаете мою мысль?

ГАРКАЛИН: Не стану возражать, но со всей мне свойственной скромностью, добавлю. Заслуга в этом все же не моя, а режиссера Владимира Меньшова. У него и без меня были народные киноленты. Вспомните хотя бы «Москва слезам не верит».

РУЖЕЙНИКОВ: Владимир Меньшов уже неоднократно замахивался и на международную славу, и ему удавалось обойти титулованных конкурентов.

ГАРКАЛИН: Порой мы и на Оскара претендуем, и очень часто успешно. В этом плане Владимиром Валентиновичем мы можем гордиться особенно. Снимает он согласно русской поговорке «Редко, но метко». В одном из моих интервью я вспоминал о понятии «рецептуация восприятия художественного произведения». Так что Меньшов всегда знает, для кого он снимает, кому направлен его кино проект. Он любит и понимает своего зрителя и зритель отвечает ему тем же.

САРАЛИДЗЕ: Ваш «Ширли-мырли» снимали в то время, когда в российском кинематографе наблюдался полный застой. Тогда фильмов не выходило вовсе, ни плохих, ни хороших.

ГАРКАЛИН: В это время на «Мосфильме» не было ни одной картины, о которой можно было сказать — успешная.

САРАЛИДЗЕ: При этом фильм был достаточно богатым. Согласитесь, его бюджет не играет роли в определении популярности.

ГАРКАЛИН: Абсолютно. Поскольку на эту картину были брошены еще и лучшие силы кинематографа, не говоря уже о составе актеров, с которым мне посчастливилось работать. Инна Чурикова, Вера Алентова — фантастически талантливые актрисы. Да что там говорить, в эпизодах снимались талантливые и популярные актеры. Владимир Викторович всегда умел подобрать команду, которая работает на отличный результат.

САРАЛИДЗЕ: В то время хороших кинофильмов просто не было, поэтому картина была обречена на успех. Лично я нисколько не умаляю достоинств самой картины, но с другой стороны, критики отзывались о фильме очень резко.

ГАРКАЛИН: Мне даже говорить не хочется об этом. Когда мы с Владимиром Меньшовым общаемся при личной встрече или по телефону, всегда вспоминаем такой досадный момент, который я ничем не могу оправдать. Каким пороком человеческим оправдываются такие вот поступки. Нашу картину не номинировали на российскую премию по кинематографии. А ведь «Ника» вручается ежегодно за какую-нибудь картину, вышедшую в прокат за этот период. «Ширли-мырли» не выпустили на премию ни в одной из номинаций.

РУЖЕЙНИКОВ: Да и забудьте об этом. В конце — концов, не произошло ничего трагического, ужасного. Да и сколько у Вас было ролей уже после Кроликова.

ГАРКАЛИН: Мы пытались забыть, пока не получается. Мне даже не за себя обидно, за Меньшова.

РУЖЕЙНИКОВ: А какие кинофильмы тогда были номинированы, Вы помните? Кто — то тогда премию эту получил?

ГАРКАЛИН: Не могу припомнить, но кто — то видимо получил.

РУЖЕЙНИКОВ: Вот видите! Значит номинации здесь совершенно не причем.

САРАЛИДЗЕ: Что-то есть в этом все-таки. Не мировой заговор, конечно.

ГАРКАЛИН: Эта мысль меня несколько утешает.

САРАЛИДЗЕ: Вот и вопросы к нашему гостю подоспели. Спрашивают о Вашей работе в театре кукол. Валерий, Вы ведь там начинали свою актерскую карьеру?

ГАРКАЛИН: Да, есть в моей биографии и такой факт. Я действительно работал в театре кукол.

САРАЛИДЗЕ: На нашем форуме интересуются, почему Вы ушли из кукольного театра и что можете вспомнить о том периоде.

ГАРКАЛИН: Никаких ярких и красочных воспоминаний о работе в кукольном театре у меня не осталось. Ушел потому, что подошло время, уходить. Все мы откуда — то рано или поздно уходим, чтобы заняться другим делом.

РУЖЕЙНИКОВ: Вам эта работа была не по душе?

ГАРКАЛИН: Я бы так не сказал, хотя сам никогда не мечтал стать кукольником. В театр попал больше по необходимости, тогда меня никуда не брали. Тогда мой учитель, Хаит Леонид Абрамович, протянул мне руку помощи, поддержал в трудную минуту. А он руководил именно курсом кукольников. Этим, собственно, и объясняется мой выбор. У меня просто не было других вариантов.

САРАЛИДЗЕ: То есть, либо кукольник — либо безработный актер?

ГАРКАЛИН: Именно так. Когда я заканчивал ГИТИС уже как режиссер, мне нужно было защищать диплом и где — то специализироваться в режиссуре.